Алхимические хроники - Страница 184


К оглавлению

184

— Нет, — весомо не согласилась мэтресса Далия. Из-за того, что уважаемой мэтрессе приходилось читать, думать и говорить одновременно, каждая фраза звучала на редкость размеренно и убедительно. — Труп был.

— Был труп?!

— Ну да. Я сама его видела. — И, в ответ на вежливую настойчивую просьбу Клеорна, махнула рукой, указывая направление. — У камина лежал. Вот так.

Далия (не выпуская книгу из рук и не отрываясь от строчек), коротенько изобразила внешний вид искомого объекта.

— И кровь под ним такой черной лужей растекалась…

До Лизон, наконец, дошло, и она завизжала.

Остальные библиотекарши мигом шикнули на нарушительницу спокойствия и постучали по табличке с просьбой соблюдать тишину.

Лизон снова взвизгнула — теперь уже гораздо тише.

Дальнейшее развитие событий напоминало знаменитые фносские трагедии. В центре — усатый протагонист Клеорн с недотепистым спаниелеобразным альтер-эго на поводке. Рядом заламывающие руки плакальщицы (по крайней мере, Труамина действительно имела привычку щелкать пальцами от волнения, а Клотильда всхлипывала и шмыгала от избытка чувств). На заднем плане читатели: штук двадцать готовящихся к зачетам и экзаменам студентов, два книгожертвователя и тридцать девять облаченных в черные мантии алхимиков. Из звукового сопровождения — оглушительные, хотя и редкие чихи алхимика-оригинала. И в центре всего действа, небрежно опираясь на каминную полку, воплощением какого-то профильного божества или, еще вернее, Изначального Абсолюта — мэтресса Далия, в строгой черной мантии, с мистически отсутствующим выражением лица и книгой в руках.

Глаза мэтрессы так и бегали по строчкам, так и бегали…

Вот инспектор Клеорн останавливается перед камином. Скептически шевелит усами, рассматривая следы сажи. Проверяет большим клетчатым носовым платком какое-то темное пятнышко на полу.

Скажем правду: в этот напряженный момент господину директору, которого заинтересовавшаяся поисками трупа госпожа Лейла продолжала придавливать частью себя, стало очень-очень жарко и хорошо-о…

— Мэтр Лео! — окликнул Клеорн. — Что вы об этом скажете?

Мэтр Лео отвлекся от листания взятой с полки книжки. Подошел. Тоже смахнул с пола подозрительную капельку. Попробовал на язык (все дамы, кроме погруженной в книгу Далии, собрались падать в обморок).

— У, свежачок-с!

— Кровь! — выдохнула Клотильда, горячая поклонница сочинений Фелиции Белль.

— Чернила! — возмутился Лео. Лизон от избытка чувств упала в обморок.

Господин Клеорн похмыкал, выпрямился, еще раз осмотрел камин и пол рядом.

— А еще чего-нибудь не приметили? А? Я вас спрашиваю, барышня! — Клеорн на всякий случай пощелкал пальцами над ушком Далии. Далия не прореагировала.

Госпожа Лейла поспешила прийти на помощь (отдавленный директор стек счастливой лужицей на пол).

— Мэтресса — видный сапиенсолог нашего Университета, — шепотом пояснила она Клеорну. — С алхимиками, особенно теми, которые поумнее, надо действовать вот так.

И, демонстрируя высокую квалификацию, подошла к Далии и положила ладошку на читаемую страницу.

— Чего еще? — недовольно буркнула Далия.

— У вас господин следователь спрашивает, не видели ли вы чего-нибудь еще? Не слышали ли? Расскажите, что случилось, мэтресса Далия! Мы просто умираем от волнения! — Проговорила госпожа Лейла голосом, которым терпеливая коза разговаривает с непослушным, но любимым козленком. По крайней мере, в детских спектаклях козы и их дети разговаривают именно так. — Скажите же, что случилось здесь утром?

Мэтресса Далия пожала плечами, скривила губу, демонстрируя полную степень недоумения, и сделала попытку сбросить ладошку Лейлы с читаемого текста. Не вышло — госпожа Лейла работала в библиотеке пятнадцать лет и действительно знала, как обращаться с алхимиками.

После второй неудачной попытки Далия поняла, что дешевле ответить:

— Что именно вас интересует?

— Вы начните с самого начала, расскажите все, что делали, видели и слышали, а потом мы разберемся, — посоветовал Клеорн.

— Ну… Всё — так всё. Утро. Проснулась. Пришла сюда. Сначала я взяла Вестник Буренавского Круга Толкователей и Объяснителей. Потом листала периодику. Потом была статья Гаспарагуса «К вопросу о флуктуации модификаций интеллектуальности». Потом здесь бегали. Хрипели. Храпели. Прикладная экзистенциалика. Сквозняк. Загадки и проблемы гносеологии. Но это был Гринч. Потом часы. Теория Дрейфуса-Ланге и комментарии Вон Ли Чонга. Сильный сквозняк. «Офелин, или Убийца поневоле». Парадокс Ландонтена. Вычисления кривизны орбиты Нимфалиды и радиуса периферических спутников пояса Гюнь-Гюнь-Тюа. Завещание. Снова Гринч, на этот раз с Роджером и необъяснимым феноменом. Потом тело. Лужа. Обморок. Опахало. Гринч на факультет и угол. Потом… — глаза мэтрессы, обращенные вглубь нафаршированной свеженькими воспоминаниями головы, чуть затуманились. Библиотекарши, зачарованные рассказом, ловили каждое слово, будто мэтресса вещала им священное откровение. Клеорн слушал, хмурясь с каждой фразой. — Потом была пустыня и сокровища. Почерк и стиль соответствуют. Потом статьи Прибылова-Захватского о побудительной силе инстинктов, потом я споткнулась, потом… м-м… Систематика и генезис логопеталей, потом Бухтияр-заде о проблеме апперцепции и конфабуляции в современной литературе, потом «Жизнеописание и подвиги Ван Ниира, Великого Ллойярдца», потом Сабакенцци, теория социальной эстетики, потом… Потом Изольда и стоны в туалете, потом «История эльфийских розыгрышей», эпизоды с 151 по 299… Рассказать Напе о десерте из жженого сахара, написать в Уинс-таун Питбулю, дойти до сухого колодца и копать до последнего, забрать белье и скатерти из прачечной, трубочист стучит дважды, отнести туфли в починку, купить новый магический фонарь, а лучше три, про запас… Хотя по поводу хронологии я теперь не уверена. Что еще вас интересует?

184