Алхимические хроники - Страница 279

279

Дверь в хранилище результатов магического труда шевельнула золотыми, бронзовыми и серебряными листочками. Нет, право слово, она уж тут заколосилась, а визитёр и не думает набирать код! Может, в него ядовитым шипом кликнуть, что ли?

Обошлось без жертв. Отмерев спустя несколько минут, занятых постукиванием по передним зубам, пощелкиванием пальцами над правым и за левым ухом, и прочими свидетельствами глубоких размышлений, мэтр Лотринаэн решительно опустился на пол перед «дверью» в хранилище и внимательно посмотрел, не изменилась ли сигнализация за прошедшее столетие. Ага, всё то же самое, что и сто с лишним лет назад — плотно сплетенные в единое целое деревца с узловатой железной корой, покрытые листьями, ягодами и цветами… ага, ага — левый крайний кленовый лист, нажимаем, потом поворачиваем смородиновый побег, опутанный вьюнком, вверх по оси, потом беремся за пятую, восьмую и тринадцатую ягодку в виноградной серебристой лозе… Выбрав в определенной последовательности несколько цветов, тычинок и один смущенный своим участием пестик, Лотринаэн дождался, когда оживленное магией «растение» расступится и позволит ему пройти в хранилище.

Как объясняли маги-экскурсоводы членам королевских семейств, прибывающим в Лаэс-Гэор с официальными визитами, в секретной кладовой Министерства Чудес Иберры (да и другого королевства — хотя насчет Восьмого Позвонка абсолютной уверенности ни у кого не было) никогда не хранились Великие Артефакты, Способные Уничтожить Мир. Да что вы! Это ведь из области ненаучной и немагической фантазии — одушевленные мечи с мечтой о всеобщем истреблении, колечки, способные навязывать свою волю всем разумным существам, или чаши, превращающие неограниченное количество воды в вино невообразимой крепости… Нет, господа, мы такие сильные артефакты и сами больше не делаем, и ученикам своим не рекомендуем для повседневного использования. Кто не умеет пользоваться магией для завоевания мира? Мы не умеем? Да на кого ты, козявка коронованная, пасть… ой, простите, ваше величество…

Так вот, отсутствие за последние полтысячелетия в Иберре, Кавладоре, Брабансе, Буренавии и Ллойярде крупных магических войн вовсе не означало, что маги разучились создавать по-настоящему сильные и зловредные волшебные фиговины. Это, знаете ли, вопрос принципа — доказать, что мы и не такое могём. И ученикам магов приходилось в поте лица осваивать рецепты тинктур и сублиматов, воздействовать Стихиями на сухие остатки, настраивать подобия с тождественным, трасформировать и трансмутировать, а потом еще и экстраполировать и перерождать. Иногда получались классные штучки, которыми не грех похвастаться перед подружкой, очень редко можно было заслужить скупую похвалу наставника… Гораздо чаще получалась волшебная абракадабра — просто лопающаяся от избытка заключенных в ней чаяний, надежд, великих идей и магии, но воплощенная в неказистой форме глиняного самодельного кувшина, деревянной кособокой статуэтки или еще чего-нибудь.

Выбросить такой артефакт — жалко, использовать, особенно когда бывшие ученики достигают определенного мастерства и начинают выращивать буквально на ладони потрясающие полифункциональные кристаллы, самонаполняющиеся чаши, говорящие зеркала, или волшебные жезлы — просто стрёмно. Вот и хранятся в старых, покрытых паутиной, запасниках Министерств Чудес старые студенческие работы.

Собственно, мэтру Лотринаэну ничего не стоило избавить себя от неприятных воспоминаний, связанных с годами далекой юности, и не лазить по запасникам Лаэс-Гэора в поисках пригодных ученических работ — и в Охотничьем замке в дальнем углу винного погреба имелась некая скрытая от посторонних взглядов полочка с корявыми детским и отроческими поделками. Но дома, в Кавладоре, потребовалось бы заполнить четыре формы — бланки Ай, Бу, Вау и справку Гыр, — завизировать подписью вечно отсутствующего, отбывшего на длительную командировку в астрал, начальника отдела материального обеспечения (а кто нынче у нас начальник? Так долго командирует бедняга, что коллеги уже забыли, как он выглядит!). А потом еще и отчитываться лично перед госпожой патронессой, как были использованы изъятые средства, да какие результаты получены, да какие проблемы возникли при активации артефактов. И — самое страшное! — проводить мастер-классы для сопливой непоседливой ученической публики с целью обучить ее (публику) не совершать ошибок в изготовлении материальных маноносителей, впредь. Нет, господа, спасибо большое! Педагогика — не его, Лотринаэна, призвание.

Уж лучше потратить лишние пятнадцать минут, сгонять в Иберру, в шелестящий зеленой лиственной крышей Лаэс-Гэор, пусть и велика вероятность встречи с некоторыми, не самыми любезными родственникам. И здесь, кстати о птичках, никто никакой бюрократией отродясь себе остроухую голову не забивал…

Выплавленный из хрусталя череп на верхней полке — весьма странный череп, будто принадлежавший существу, оставшемуся глазастым и после смерти, — грустно вздохнул, но не стал комментировать заблуждение молодого волшебника.

Лотринаэн придирчиво осмотрел сваленный в углу хранилища студенческий хлам, для проформы, коротенько, пролистал подвешенный за бечевку пожелтевший от времени список, в котором были перечислены все хранящиеся артефакты. Более внимательно прочитал-просканировал ауры предметов, чтобы выбрать из них самые-самые. Так, а где тут хранится… Да вот же он, — волшебник положил в субпространство синий округлый камушек диаметром в полторы ладони, с едва различимыми светло-голубыми льдистыми узорами. Столько лет лежит-пылится, никому до сих пор не понадобился — пожалуй, это хорошая примета. Значит, именно меня ждал. Вот этот кувшинчик неплох… Ах, какая примитивная ошибка, наверняка допущенная из-за невнимательности и сиганувшей с крыши вороны — исправляем, пробуем, что получилось. Восполняем израсходованную за сегодняшний день ману, а потом отправляем маноконденсатор в личный запасник. Пусть пока зарядится, на будущее. Лишний глоток магической энергии никому никогда не мешал.

279