Алхимические хроники - Страница 257

257

Потом Далия решала загадку, что означают железные решетки, которыми украшен Охотничий замок? Как-то странно! Решетка, перекрывающая вход в крепость, или даже подъемные ворота — это понятно, а здесь… Лотринаэн, смущенно, озираясь по сторонам, прокомментировал шепотом: понимаешь, мэтресса, иногда в Министерстве Чудес случаются… э-э… внутренние разногласия. А решетки крепкие и вмонтированы в каждый поворот. Пока металлические прутья расплавятся, пока то да сё — сцепившиеся по очередному магически-мистически-чудесному вопросу «коллеги» успеют помириться. Или запас Силы израсходовать, а без Силы много не навоюешь… И астрологов, опять же, иногда просто жалко «Лесным рогом» гвоздить… нет, не угадала — «Лесной рог» — это такое заклинание Четвертого Начала, издающее очень громкий долгий низкий рёв, его иногда еще «Ревунчиком» называют, от него стены трясутся, а если энергии побольше вкатить — можно даже камни крепостей дробить. А ты чего подумала? Далия, может быть, объяснишь, что смешного ты нашла в обыкновенном звуковом резонансе?

Где-то к часу дня мэтресса заскучала. Да и наряд, выбранный в спешке, доставлял неудобства. Сказать по правде, Далия мечтала появиться перед очами Большого Начальства во всем блеске — новенькой шелковой мантии, в новеньких туфельках, с прической… Зря, что ли, госпожа Нийя Кордсдейл в прошлом году подарила Далии очень красивые серебряные шпильки для волос? И вот, здрасте, приехали! На шпильках обнаружились отпечатки напиных зубов, шелковую мантию пришлось спешно гладить… Ворочая тяжелым утюгом, мэтресса поняла, насколько заблуждается, решив предстать красивой и счастливой алхимичкой перед унылой и безрадостной патронессой. Пришлось начать процесс одевания заново.

Отыскать старую мантию, с плохо застиранным чернильным пятном… эй, где же она? Блин, Напа! Навела гномьи порядки! Увы, Лотринаэн торопил, и Далия была вынуждена пойти другим путем. Чтобы ухудшить свой внешний вид, она сбегала к Джое, воспользовалась пудрой девушки, перешнуровала платье, совершенно исказив очертания фигуры, и даже надела синие хлопковые чулки. Конечно, под мантией и платьем не видно — но поверьте, Далия их чувствовала.

К двум часам дня Далия поняла, что чулки — это самая страшная пытка, придуманная человечеством. В шелковой мантии было жарко, да и шелк давно помялся, пудра с мэтрессы осыпалась, прическа растрепалась — никаких карандашей не хватало, чтобы вернуть ей пристойный облик… О боги, да где же эта принцесса?! Лотринаэн телепортировался куда-то, как уверял позже — в собственный кабинет, заниматься жутко важными магическими делами, хотя Далия начала подозревать, что у него какая-то интрижка с милой магэссой Хлоей — сапиенсологиня как-то имела счастье поспорить с ней относительно природы человеческого Разума.

Чтобы отвлечься и не скучать, Далия принялась рассеянно просматривать единственное присутствующее в приемной патронессы Министерства чтение — серые листочки с полуслепым текстом. Сие творение называлось «Вестник Ч-ситуаций», издавалось раз в месяц и повествовало о разнообразных чудесах, случившихся в Кавладоре и соседних землях. Выходила в белый свет газетенка обалденным тиражом — пять экземпляров: для короля, министра Спокойствия, министра Золота, придворного мага, и вот — для приемной Министерства Чудес.

Приблизительно в половине третьего фантом-секретарь внезапно оживился, мэтр Лотринаэн, скучающий с Далией за компанию, учуял какие-то силовые потоки, встрепенулся; потом мэтресса, прислушавшись, различила звук приближающихся шагов, чьи-то голоса…

Фантом-секретарь втянулся в двери кабинета патронессы, вернулся и шелестящим тихим шепотом пригласил Далию войти.

— Ваше высочество, — присела алхимичка в церемонном реверансе. Получила дозволение проходить ближе, прошла к письменному столу и принялась за подробное изучение патронессы Министерства Чудес, ее высочества принцессы Ангелики из династии Каваладо.

Странная принцесса Ангелика женщина. Тридцать лет ей есть, а на лице так все сто тридцать написаны. Губы поджаты в вечной иронии, левый глаз прищурен, по векам разбегаются тонкие, но упрямые морщинки, пальцы выжидающе пощелкивают, будто отмеривают на невидимых счетах ваши проступки и провинности. Всему остальному — худощавой фигуре, потрясающему лиловому платью удачного покроя, одновременно напоминающего алхимическую мантию и что-то очень изысканное, из высокой эльфийской моды, тонкой нити жемчуга, сложной прическе, драгоценностям вокруг головы и шеи — всему этому можно позавидовать, но вот лицо… Вроде бы, обыкновенное лицо — правильный овал, большие глаза — особенно правый, матово-белая кожа, темно-русые волосы с очень редкими серебряными ниточками, но вот поверьте — одного взгляда принцессы достаточно, чтобы заменить сок пяти крупных иберрских лимонов.

Принцесса вежливо выслушивала, что шептал ей фантом-секретарь, скользнула взглядом по «наряду» мэтрессы — та каждой клеточкой своего организма ощутила миллиард ниточек, которая его (организм) согревала, — потом Ангелика отчего-то встревожилась.

— Так вы из Университета? — в голосе принцессы прозвучали пронзительные нотки. Мэтресса Далия скромно покаялась, что да, она имеет некоторое касательство к высшему учебному заведению королевства Кавладор. Секретарь продолжал занудствовать, но Ангелика нетерпеливо махнула рукой, прогоняя его. Потом повернулась к Далии и, к некоторому удивлению алхимички, вдруг сменила тон — став совершенно тихой, мурлыкающей и даже, как ни странно это звучит, заискивающей.

257